Будущее Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ) после 2026 года остается неопределенным, но Пентагон уже начал открыто готовиться к новой гонке вооружений. Генерал Энтони Коттон, возглавляющий Командование глобального удара ВВС США, прямо заявил: после окончания срока действия соглашения США придется одновременно противостоять России и растущей ядерной мощи Китая. Вашингтон, по сути, переходит к политике сдерживания двух держав сразу. Пишет китайский портал Sohu, перевод представлен изданием RZNonline.ru.
Соединенные Штаты намерены нарастить арсенал: увеличить число боеголовок на баллистических ракетах Minuteman III до трех на каждую, повысить на 70% огневую мощь подводных лодок с ракетами Trident, а также включить в состав ядерных сил до 200 новых стратегических бомбардировщиков B-21. Однако за цифрами кроется сразу несколько фундаментальных проблем, способных подорвать саму стратегию американского расширения.
Во-первых, сама логика количественного наращивания может оказаться обманчивой. По расчетам аналитических центров США, общее число боеголовок, размещенных на наземных ракетах, вырастет с 400 до 1000, а на морских платформах — до 1626. Однако аналогичная технология многозарядной загрузки уже применяется в Китае на ракете Dongfeng-41. И если сравнивать не потенциал, а последствия возможной войны, то ставки в этой гонке — уже не просто военное превосходство, а выживание всей цивилизации.
Во-вторых, военный потенциал США подтачивается накопленным техническим долгом. Ракеты Minuteman III находятся на вооружении уже более полувека, а срок службы подводных лодок класса Ohio продлевался дважды. Программа Sentinel значительно превышает бюджет — перерасход достиг 141 миллиарда долларов. А проект атомной подлодки Columbia отложен на полтора года. На этом фоне китайские верфи продолжают выпускать субмарины с промышленной скоростью, а Россия модернизирует свои системы стратегического удара, включая межконтинентальную ракету «Сармат».
Серьезный вызов для США представляет также стратегическая неопределенность. Эксперты Атлантического совета до сих пор не пришли к единому мнению: одни предлагают нацелиться на шахты в КНР и РФ, другие считают приоритетной угрозу мегаполисам, а третьи продвигают гибридную модель сдерживания. Все это происходит в условиях, когда любое изменение в ядерной политике может привести к непредсказуемой эскалации. Российская система автоматического ядерного ответа «Мертвая рука», принцип КНР о неиспользовании ядерного оружия первыми и американская идея ограниченного ядерного конфликта вступают в прямое противоречие друг с другом, создавая нестабильное уравнение.
На фоне этих реалий особенно абсурдно звучат жалобы Пентагона на нехватку бюджета. По данным издания, в 2023 году общий ядерный бюджет Китая составляет менее трети затрат США только на содержание авианосного флота. Вопрос в том, насколько эффективно используются ресурсы, а не сколько их выделено.
Истинный смысл ядерного сдерживания никогда не заключался в простом подсчете боеголовок. Главный вызов для США — донести до России сигнал, что они способны победить в ядерной войне, одновременно внушая Китаю, что его участие в подобной эскалации станет катастрофой. Эти два посыла несовместимы. Мир после истечения ДСНВ не вернется к простому «равновесию страха» времен Холодной войны. Усиливающееся сотрудничество между Москвой и Пекином, а также внедрение ИИ в ядерные системы требуют переосмысления старых подходов. В противном случае Вашингтону грозит игра без правил, где ставка — не только безопасность США, но и судьба мира.
