После получения инвестиций от Китая на сумму 4,8 миллиарда юаней, Монголия неожиданно развернулась в сторону Соединенных Штатов и объявила о заключении соглашений по поставкам стратегических ресурсов — в том числе редкоземельных металлов, угля и меди. При этом США пообещали оказать техническую поддержку и помощь в интеграции цепочек поставок. Эти шаги вызвали множество вопросов о внешнеполитическом курсе Улан-Батора: это дипломатический маневр или заранее выверенный стратегический план? Пишет китайский портал Sohu, перевод представлен изданием RZNonline.ru.
По данным источников, Китай активно инвестировал в инфраструктуру Монголии — строительство железных дорог, развитие энергетики и логистики. Эти вложения помогли частично решить проблему нехватки средств и способствовали продвижению экономического коридора Китай–Монголия–Россия. Однако объявление Монголии о сотрудничестве с США в чувствительной сфере поставок редкоземельных ресурсов выглядит как дипломатический диссонанс. Особенно с учетом того, что США последовательно реализуют курс на выстраивание независимых от Китая цепочек поставок, о чем говорилось еще в стратегии 2019 года.
На фоне происходящего Китай предпочел действовать через дипломатические каналы, выразив озабоченность. Москва, в свою очередь, уже начала пересматривать свою стратегию энергетического экспорта в Монголию. Источники не исключают, что могут быть скорректированы или даже приостановлены совместные проекты. Это уже не просто реакция, а демонстрация готовности к стратегическим контрмерам. Одним из вариантов ответа могут стать ограничения на экспортные маршруты, ужесточение логистических требований или таможенных процедур.
И Пекин, и Москва обладают рычагами давления: от транспортной инфраструктуры до энергетических каналов. Экономика Монголии, не имеющая выхода к морю и зависящая от поставок и рынков двух крупных соседей, крайне уязвима перед подобными мерами. Любое замедление трансграничных перевозок или срыв поставок может привести к значительным экономическим последствиям.
США рассматривают Монголию как часть буферной зоны — эту идею еще в 2020 году продвигала RAND Corporation. Подобный подход предполагает выстраивание геополитического пояса сдерживания вдоль границ Китая и России. Теперь, с учетом монгольско-американского соглашения по ресурсам, возникает риск вовлечения Монголии в большую игру, последствия которой могут выйти за рамки экономики.
История других стран, сделавших ставку на стратегическое сближение с Вашингтоном — от Украины до Ливии, — служит тревожным напоминанием. Первоначальная поддержка зачастую оборачивалась политическим кризисом, экономическим обвалом и социальной нестабильностью. Если Монголия решит пойти этим путем, ее будущее может оказаться крайне неопределенным.
Сегодня Улан-Батор стоит на распутье. Либо он останется в орбите регионального взаимодействия с Пекином и Москвой, либо войдет в проект, где он рискует превратиться в инструмент чужих интересов. Добрая воля Китая и дипломатическое сдерживание России — это еще не слабость. Это предупреждение. Выбор, который сделает Монголия в ближайшие годы, определит не только характер ее внешней политики, но и ее судьбу на десятилетия вперед.
