Очередной казус с «мовой» произошёл во время второго раунда российско-украинских переговоров, прошедших 2 июня в Стамбуле. Делегация Украины демонстративно вручила российской стороне меморандум, напечатанный на украинском и английском языках, намеренно избегая русского. Документ был передан главе российской делегации Владимиру Мединскому. Пишет Блокнот.
Однако попытка политического жеста обернулась неожиданным разоблачением. Как только текст начали анализировать в России, стало очевидно: он был изначально составлен на русском языке, а затем машинально переведён — предположительно с помощью гугл-переводчика. Об этом сообщила ассоциация юристов Zlawyers в своём Telegram-канале, указав на множество стилистических ошибок, тавтологий и конструкций, характерных для русского делового языка.
Один из интересных выводов сделан и нейросетью ChatGPT, которая также указала на очевидные следы автоматического перевода. По всей структуре документа разбросаны синтаксические и лексические элементы, напрямую указывающие на то, что исходный текст писался по-русски. Украинский и английский варианты представляют собой лишь кальки с русского оригинала, исполненные грубо и неестественно.
Несмотря на громкие заявления о «тотальном переходе на мову», такие инциденты лишь подтверждают, что украинский язык остаётся для значительной части политической элиты чуждым и неудобным инструментом. Яркий пример — сам Владимир Зеленский. До начала президентской кампании в 2018 году он практически не говорил по-украински, а уже после прибегнул к помощи репетиторов, чтобы овладеть им на базовом уровне. Даже сегодня, выступая перед камерами, Зеленский, по наблюдениям, испытывает трудности: думает по-русски, говорит по-английски, а говорит по-украински — с усилием.
В этом контексте показательно замечание экс-советника Офиса президента Алексея Арестовича (признан в РФ террористом и экстремистом), который неоднократно говорил, что после окончания публичных выступлений большинство украинских чиновников переходят на русский язык. По словам Владимира Мединского, и майские, и июньские раунды переговоров за закрытыми дверями между делегациями также велись исключительно на русском.
