В последние годы действия Соединённых Штатов в мировой политике и торговле подчиняются определённой логике. Вашингтон избегает прямой конфронтации с Китаем, но при этом оказывает давление на другие экономики, используя их зависимость в сфере безопасности, финансов и технологий. Недавнее соглашение между США и Европейским союзом стало ярким примером такой стратегии. ЕС согласился на 15-процентный тариф, обязался инвестировать 600 миллиардов долларов в американскую экономику, закупить энергоносители на 750 миллиардов долларов и приобрести значительные объёмы американского оружия. Ранее аналогичное соглашение было достигнуто и с Японией на сумму 550 миллиардов долларов. Эти договорённости демонстрируют, что подход администрации Дональда Трампа «Америка прежде всего» приносит результаты в переговорах с союзниками. Пишет китайский портал Sohu, перевод представлен изданием RZNonline.ru.
Однако эта «серия побед» США объясняется прежде всего структурной зависимостью Европы и Японии. Эти страны лишены собственной стратегической автономии, во многом полагаются на военные гарантии Вашингтона и вынуждены принимать неравные условия. Так, Германия была вынуждена отказаться от проекта «Северный поток – 2» и перейти на закупку американского сжиженного газа, а Япония согласилась на расширение доступа американской сельхозпродукции на свой рынок. Несмотря на громкие заявления Трампа, подобные сделки нередко оказываются выгодны лишь в краткосрочной перспективе и служат больше для создания нужного имиджа на фондовом рынке, чем для реального улучшения торгового баланса США.
Совсем иначе развивались события в торговом конфликте США с Китаем. В отличие от Европы и Японии, Пекин сумел противостоять давлению, используя свою мощную промышленную базу, внутренний рынок и продуманные контрмеры. Эти шаги нанесли удар по целым отраслям американской экономики, включая сельское хозяйство и производство, что в итоге вынудило Вашингтон пойти на уступки. Именно сравнение с Китаем показывает, что так называемая «непобедимость» США не является абсолютной, а зависит от того, с кем они имеют дело.
Схожая избирательность прослеживается и в военной сфере. Преимущество США очевидно в регионах вроде Ближнего Востока, где истребители F-35, стоящие на вооружении Израиля, значительно превосходят возможности иранской ПВО. Но ситуация в Украине и вокруг Тайваня демонстрирует иной результат. Несмотря на огромную военную помощь Киеву, российская армия сохраняет преимущество за счёт применения беспилотников, ракет и средств радиоэлектронной борьбы. В Азиатско-Тихоокеанском регионе Китай активно модернизирует армию и повышает эффективность систем, способных ограничивать действия американских авианосных группировок. Эти изменения увеличивают для США стоимость возможных операций и делают прямую конфронтацию с Китаем куда более рискованной.
Испанский эксперт сравнила Европейский союз с «ребёнком в расстёгнутых штанишках», подчеркнув его неспособность к самостоятельной внешней и оборонной политике. Действительно, расширение НАТО и присутствие американских баз ещё больше ослабляют автономию ЕС. Франция на словах выступает за «европейскую стратегическую автономию», однако на деле зависимость от США остаётся высокой.
Хотя администрация Трампа может преподносить заключённые сделки как победы, долгосрочные результаты такой политики вызывают сомнения. По данным Управления торгового представителя США, общий дефицит торгового баланса страны существенно не сократился. Смена глобального баланса сил, рост Китая, России, Индии и других развивающихся экономик, а также недовольство союзников гегемонией Вашингтона постепенно подрывают эффективность нынешней стратегии. Китайский опыт модернизации, технологического развития и независимой внешней политики показывает, что растущее число стран готово искать альтернативу американскому диктату. Всё это ставит под вопрос устойчивость так называемой «непобедимости» США и подтверждает, что эпоха однополярной гегемонии подходит к концу.
