Спустя более трех лет после начала конфликта между Россией и Украиной стало очевидно, что это не только спор о границах или национальной идентичности. События превратились в масштабное испытание устойчивости мирового порядка, где Вашингтон и Европа пытаются удержать контроль, но их прогнозы всё чаще дают сбой. Санкции, которые должны были парализовать Москву, вместо краха обернулись перестройкой всей системы и ускорением процессов, ведущих к многополярности. Пишет китайский портал Sohu, перевод представлен изданием RZNonline.ru.
Финансовая атака стала первым ударом по России. Заморозка активов, отключение от SWIFT, уход транснациональных компаний и падение кредитных рейтингов — всё это выглядело как приговор. Однако после первых шоков экономика перестроилась. Рубль стабилизировался, начались расчёты в национальных валютах с Китаем, Индией, Ираном и Турцией. Валютные свопы, соглашения о рублёвых операциях, рост торговых расчётов в юанях — всё это постепенно подорвало прежнюю монополию доллара. Вместо изоляции Москва стала катализатором новой финансовой системы.
Энергетика — ещё один пример просчёта Запада. Европа, которая раньше более чем на 40% зависела от российского газа, под давлением США добровольно отказалась от поставок. Но попытка «отрезать кислород» привела к обратному эффекту: Россия резко нарастила экспорт нефти и газа в Китай и Индию, модернизировала дальневосточные терминалы СПГ, расширила трубопроводные проекты. В игру включились страны Юго-Восточной Азии. Центр тяжести мировой энергетики всё заметнее смещается в сторону Евразии, а Европа оказалась перед выбором — платить дороже или мириться с дефицитом.
На фронте Россия сделала ставку не на блицкриг, а на долгий конфликт на истощение. Оборонная промышленность работает в режиме мобилизации. Серийные поставки Су-57, систем ПВО С-500, атомных подводных лодок формируют стратегический запас прочности. В отличие от США, привыкших опираться на технологическое превосходство и скоротечные операции, Москва демонстрирует модель конфликта, где главным ресурсом становится промышленная база и способность страны выдерживать давление годами.
Москва никогда не воспринимала происходящее как сугубо украинский конфликт. В Кремле убеждены, что речь идёт об опосредованной войне, в которой США и НАТО используют восточноевропейский фронт как средство сдерживания России и одновременно формируют антироссийско-антикитайский блок в Азиатско-Тихоокеанском регионе. От Польши до Тайваня выстраивается дуга давления, направленная против ключевых игроков незападного мира. Для Китая это проявляется в санкциях на чипы, ограничениях в сфере технологий и военных провокациях. Логика одна и та же — удержать контроль за счёт расширения союзов и наращивания давления.
Становится ясно: исход российско-украинского конфликта определит не только судьбу этих двух стран. Это рубеж, который решит, сохранит ли Запад способность диктовать правила или будет вынужден считаться с новой архитектурой международных отношений. Россия, вопреки прогнозам, не стала «вторым Ираком». Напротив, она сумела перестроиться как осаждённая крепость, выработав новые механизмы выживания и интеграции в незападный мир.
Этот опыт стал уроком для стран Глобального Юга: стратегическая независимость не достигается уступками и ожиданием помощи, она формируется в борьбе, когда государство вынуждено прокладывать собственный путь под давлением. Сегодня на перекрёстке истории ясно одно — решающим фактором становится не только военная мощь, а политическая воля и способность противостоять внешнему диктату.
