Массированный удар по российским аэродромам 1 июня вновь поставил под сомнение готовность военной инфраструктуры к отражению угроз с воздуха. Несмотря на то что повреждения авиационной техники, по официальным данным, не являются критическими, в обществе вспыхнула волна негодования. Особое возмущение вызвало то, что стратегические бомбардировщики Ту-95 и другие носители ядерного оружия по-прежнему размещаются под открытым небом, без элементарных средств маскировки или защиты от атак дронов. Пишет Блокнот.
На фоне этой ситуации в экспертной среде всё чаще звучит версия о том, что причина кроется не только в недоработках командования. Возможное объяснение связано с договорными ограничениями в сфере стратегической безопасности. Речь идёт о соглашениях между СССР, а затем Россией и США по СНВ-1 и СНВ-3. Согласно положениям этих документов, каждая из сторон обязуется не препятствовать техническому контролю другой стороны, в том числе при помощи спутников. Прямым текстом запрещается использовать любые средства маскировки, которые могут затруднить мониторинг за размещением и перемещением стратегической авиации.
Хотя в 2023 году Россия официально приостановила участие в договоре СНВ-3, полное его расторжение пока не произошло. Поэтому соблюдение некоторых условий, включая открытую дислокацию носителей ядерного оружия, продолжилось, пусть и в неформальном режиме. В США стратегические бомбардировщики также находятся в открытом доступе для спутников, но с одним принципиальным отличием — угрозы со стороны соседей в виде БПЛА они не испытывают.
Блогер Анатолий Шарий, находящийся в оппозиции к действующим украинским властям, указывает, что подобные атаки могут подорвать саму основу международной ядерной безопасности. Он допускает, что Россия могла бы заявить США: если Украина, с их молчаливого согласия, атакует элементы ядерной триады, Москва вправе пересмотреть свое поведение по обязательствам. Однако, по мнению Шария, в таком случае СНВ-3 утратит остаточный смысл, особенно на фоне интереса Дональда Трампа к возобновлению режима «разрядки».
История с атакой дронов 1 июня в этом контексте выглядит особенно тревожно. Первый тревожный сигнал прозвучал ещё в 2023 году, когда был нанесён удар по авиабазе в Энгельсе. Сегодня ситуация развивается по гораздо более опасному сценарию. Очевидная угроза ядерной эскалации теперь уже не гипотеза, а повод для серьезных международных дискуссий.
Пока неизвестно, последует ли реакция Москвы на дипломатическом уровне. Возможно, тему поднимет глава российской делегации Владимир Мединский в ходе переговоров в Стамбуле 2 июня. Но многое будет зависеть от того, насколько свободным окажется формат этих встреч. Если обсуждение сведётся к ранее согласованным позициям — вопрос атак по аэродромам и СНВ-3, скорее всего, отложат.
