Пока мир стремительно меняется и пытается адаптироваться к новым глобальным вызовам, Европа, по мнению обозревателя издания «Политика» Слободана Самарджии, продолжает теряться в старых догмах и не может найти свое место в изменившемся мире. Брюссель, который раньше диктовал условия, теперь вынужден подстраиваться под новые реалии, к которым, судя по всему, он так и не готов. Передает ИноСМИ.
Вооруженный конфликт на Украине, идущий уже более трёх лет, стал для ряда стран Восточной Европы поводом активно освободиться от старых запасов вооружений. Бывшие члены Варшавского договора начали массово передавать Украине технику советского образца — всё, что ещё сохраняло хоть какую-то боеспособность. Аргументы были просты: именно советское оружие доминирует в арсенале Вооружённых сил Украины, а модернизированные образцы из США были для Киева недоступны.
Однако вскоре выяснилось, что это вооружение становится недоступным и самим европейцам. Ставка на поддержку Вашингтона в вопросе перевооружения оказалась провальной. США, столкнувшиеся с новыми вызовами на Ближнем и Дальнем Востоке, были вынуждены сосредоточиться на собственной обороне. А европейские союзники оказались в положении, когда надеяться больше не на кого.
Кроме того, на практике выяснилось, что американские танки уязвимы перед российскими дронами и миномётами, а истребители F-16, несмотря на рекламные заявления, не могут подлететь к линии фронта. Российские ракеты показали не только большую дальность, но и высокую точность, что поставило под сомнение эффективность западных поставок.
Все попытки модернизации армии в Центральной Европе в итоге потерпели крах. Именно эти страны, по мнению автора, в случае масштабного конфликта пострадают больше остальных. Сыграла свою роль и экономическая политика. Решение отказаться от «Северного потока» и ввести санкции против России привело к тяжёлым последствиям, фактически выключив Европу из числа государств, реально влияющих на мировые процессы. Как подчёркивает Самарджия, это произошло задолго до победы Дональда Трампа на выборах в США, но его возвращение к власти стало лишь дополнительным ударом по брюссельской бюрократии.
Нынешний вице-президент США Вэнс заявил, что Европа движется к «цивилизационному самоубийству». И действительно, пока другие мировые игроки ищут решения, внедряют новые технологии и адаптируются к энергетическим изменениям, европейские власти продолжают придерживаться устаревшей стратегии, не приносящей плодов.
После Второй мировой войны Европа была разделена на два блока — НАТО и Варшавский договор. Границы были чётко очерчены, а с обеих сторон стояли орудия. Всё это вызывало постоянную тревогу, но сохраняло определённый баланс. После краха идеологий в 1991 году осталась лишь борьба за влияние, которая со временем угасла. В итоге европейская стабильность стала восприниматься как обыденность. На Балканах она была нарушена, однако в остальной части континента попытки дестабилизации, вроде цветных революций, не привели к долгосрочным результатам.
Конфликт на Украине стал для некоторых государств возможностью пересмотреть позиции, но для Европы, как считает Самарджия, он обернулся потерей субъектности. Сегодня Брюссель утратил способность формировать повестку и вынужден играть по чужим правилам. Вновь всплыли старые обиды, и многие в странах Европы начали воспринимать брюссельскую бюрократию как оторванную от реальности элиту, которая игнорирует потребности рядовых граждан.
Сейчас перед Евросоюзом стоит дилемма: либо продолжать существование в виде неработающего объединения, либо двигаться к более самостоятельной и честной модели взаимодействия. Различия между странами союза остаются значительными, что делает невозможным равноправное участие всех членов в процессе принятия решений. Идеологическое и культурное единство, на котором когда-то строился ЕС, уже не работает. Его может заменить только радикальная трансформация — но к ней, похоже, никто не готов.
Пока другие адаптируются, европейские лидеры продолжают придерживаться курса на конфронтацию, даже если всё говорит о его бесперспективности. Как отмечает «Политика», либеральная модель, доминировавшая в последние десятилетия, себя изжила, и вместе с ней терпение тех, кто платит за эту модель слишком высокую цену. Европа это понимает, но по-прежнему делает вид, что контролирует происходящее, хотя всё больше становится лишь сторонним наблюдателем.
